Герой не нашего времени. Эпизод II - Страница 56

«Давайте объявим России войну и не нападём! Они себя сами замучают строевыми смотрами и оргпериодами!» – орал в бородатом анекдоте американский генерал. То, что военные в гарнизоне Бреста за неделю до войны спали не раздеваясь, объяснялось не суровой бдительностью, а желанием хотя бы таким образом перекрыть ненавистный норматив.

Засуетиться заставило другое – негласное распоряжение. Семьям командиров, проживающим на съёмных квартирах, предлагалось немедленно явиться к штабам дивизий. Любому военному без намёков понятно – это эвакуация.

Елизаров обошёл вокзал, удручённо отметив, что очередной пессимистичный прогноз Ненашева сбылся. В здании яблоку негде было упасть.

Первый утренний поезд «Брест-Москва» отправится по расписанию в шесть утра, но народ и не думал расходиться. Перестрелка рядом испугала, но не смутила. Они давно пуганые. Каждый надеялся уехать на восток тем же путем, что и прибыл в город. Многие давно запаслись билетами.

Хочешь ехать в довоенном СССР из Бреста во Владивосток? Не проблема, главное, были бы разрешение пересечь старую границу и советский паспорт. Заранее купленный проездной документ компостировали на нужную дату, справляясь, есть ли тогда на поезд места. А по пути можно и сойти, но отметиться в кассе.

Местных часть приехавших восточников услышала. Да и как не услышать, если один грозится рассчитаться с Советами за всё после прихода немцев, а другой искренне восклицает: «Да чёрт с тобой, но зачем рисковать жёнами и детьми!»

– Когда последние вагоны закрыли, навалились, гады. Мы минут десять, как сели в вагон, лишь четверо осталось в карауле у паровозной бригады. А они все в нашей форме и орут: «Сдавайтесь, диверсанты!» Потом начали стрелять, да так, что головы не поднять и не открыть вагоны. – Руки у лейтенанта дрожали. Он нервно курил, высоко держа забинтованную голову. В такую переделку чекист попал первый раз, обычно всё проходило без эксцессов.

В подтверждение его слов на земле тускло блестели гильзы от 9-мм патронов. Были бы у диверсантов винтовки или пулемёт, вряд ли кто из охраны остался бы цел. Но где бандиты нашли автоматическое оружие, просто задавив конвой огнём? Принесли с собой? Сомнительно, их заметили бы обязательно!

Мысль, что два взвода поляков промаршировали в город, держа под мышками шайки и веники, даже не пришла Михаилу в голову, но вывод он сделал правильный, когда кто-то из милиционеров нашёл полностью снаряженный MG-34. Почему из него не стреляли и бросили? Милицейский склад!

Ведь Ненашев же его предупреждал: «Заходи и бери что хочешь»! Нельзя так безалаберно хранить оружие. Хорошо, взрывчатки там уже нет, утром отдали сапёрам на всякий случай заложить два фугаса у Тереспольских ворот. А винтовки с подходившими к ним патронами увезли в городское НКВД или раздали морякам.

– А потом? – спросил Елизаров.

– Потом? – Лейтенант закашлялся и зло сплюнул. – Начали орать вечное своё, мол, «ещё польска не згинела» и «хватит тут видпочивать. Надо итить в лис, скоро будем бить германцев». А жиды, мол, пусть… уматывают отсюда. Если не они, то немцы за весь «большевизм» их вырежут. Ну а дальше сами знаете. Подоспела милиция и военные с вокзала, но пока они разбирались, кто где, гады успели уйти.

– Так и сказали: «жиды»?

Начальник следственной части НКГБ по Брестской области Левин сжал кулаки, вновь слыша ненавистное слово. Тут их не любили. Чёртовы поляки, они не только угнетали здешний народ, но ещё больше заразили его антисемитизмом.

В октябре 1939 года на бюллетенях граждане открыто писали: «Голосую за присоединение к СССР, но без евреев». Да и на митингах высказывали претензию: «Кто это придумал, выдвинуть в депутаты еврея Левина, мы за него голосовать не будем». И это рабочие-железнодорожники, местный пролетариат!

Чтобы тогда не обострять ситуацию, он по совету обкома взял самоотвод, оставшись в органах.

Наглая вылазка врага вызвала ещё большую ярость у Левина, но в настоящее бешенство его привело другое.

Капитан госбезопасности несколько лет не видел родителей, а пять дней назад они таки приехали в Брест из Харькова, желая посмотреть, как устроился на новом месте их бедный мальчик. Папа удивлялся квартире, занимавшей целый этаж, а мама радовалась, какой у сына тонкий врождённый вкус. Какой замечательный гарнитур из карельской березы он подобрал для обстановки! Потрясённые, они не верили, что всё это дала сыну советская власть. Конечно, она их родная власть! Даже шикарный автомобиль «Шевроле», подвозивший их от вокзала до дома. По единогласно принятому постановлению обкома машины конфисковали в городе у частников. Правда, один автомобиль бывший владелец сжёг, не зная, что уничтожает уже общенародную собственность.

– Да, так и сказали. Мол, их поляки не тронут, но пусть на восток с красными мотают, иначе побьют их немцы всех.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь? – Левин сразу осознал, чем грозит смена курса агитации врага.

– Что слышал, то и говорю. Нечего на меня орать, сам орать умею! – Похоже, начальник конвоя ещё не отошёл от контузии.

– Ничего, терпи, лейтенант, – ласково начал начальник следственной части. – Сейчас в госпиталь тебя отправим. Знаешь, какие хорошие врачи в крепости? Быстро на ноги поставят.

– Он никуда не поедет, а будет сопровождать эшелон, – сухо произнёс Елизаров.

– Пустой?

– Нет, взгляните в вагоны.

Сухой тон обидел главного следователя, но луч фонарика в глубине теплушки высветил сидевших там людей. Вполголоса переговаривались мужчины и женщины, нервно вздрагивали сонные дети, которым не удавалось уснуть после перенесённого испуга.