Герой не нашего времени. Эпизод II - Страница 81

Два лейтенанта-помощника видели, как ещё пару дней назад майор спокойно запечатал заготовленный конверт. Внутри – лишь одна фраза: «Прошу зачислить в штат корпусного артиллерийского полка». Его «однокашник» Константин такое право во время войны имел.

– Через полчаса пакет должен быть у Царёва! Бе-гом! – негромким голосом скомандовал он.

Панов делал командиру корпусного артполка царский подарок: подготовил корректировочную группу, умеющую на деле вести контрбатарейную борьбу, людей, знающих, что такое и зачем прибор управления огнём, понимающих и критерии вероятности. В общем, всё, что Саша помнил из методики 1960-х годов, когда ещё считали на логарифмических линейках.

А вы думаете, по учебникам какого года курсанта Панова учили в эпоху застоя? Как раз по очень правильным учебникам, когда регулярная армия воевала с регулярной армией. Эффективная тактика рождается из практики, и даже военным профессионалам нашего текущего главного супостата рекомендовали узнать, как другие армии решают современные проблемы.

Новые правила стрельбы окончательно утвердят в Красной армии в октябре 1942 года. Тогда введут и особый раздел – «контрбатарейная борьба», существенно упростив метод пристрелки орудий и объяснив «планшет данного момента». А почему же не поторопить процесс, демонстрируя теорию на практике?

Даже маршрут отхода Ненашев дал Царёву заранее. Не рваться напрямик по шоссе, а идти просёлочными дорогами от леса к лесу, как можно быстрее проскакивая открытые участки, c орудиями на значительной дистанции друг от друга.

Зенитного прикрытия нет, и Царёв видел, на что способна авиация, действующая как в полигонных условиях. Крюк порядочный, но дальше Бреста 22 июня двинулась только силовая разведка немцев, и то вдоль «панцерштрассе», по ту сторону Мухавца.

Но, увы! Передача «В гостях у сказки» закончилась, настало время пехоты.

Окутался дымом и взорвался грузовик, везущий в форт боеприпасы. Всё, хана его логистике, путь к снабжению ему перерезали, значит, миномётная батарея скоро замолчит. Вес лотка с тремя минами двенадцать килограммов. На ствол во время атаки немцев их надо в минуту штуки три. Для скорострельности не хватало этой самой практики. Ну и чёрт с ней, дело наживное, поскольку две мины в стволе майор не желал видеть ни при каких обстоятельствах.

– Нас обходят слева! – мрачно доложил телефонист информацию из видящего их дота.

– И справа тоже! – заорал в ответ Панов. – Скажи ему, чтобы гасил их!

Небольшие группы немецкой пехоты просачивались по обе стороны форта, прячась в рельефе и растительности.

Пусть ползком, под пулемётным огнём, но они смогли блокировать дорогу.

Тяжёлый немецкий снаряд рухнул во двор перед горжевой казармой. Теперь развороченная земля чадила и мерзко пахла перегоревшим толом.

Ненашев поёжился, на двадцать метров ближе – и накрыло бы. Даже без осколка, поднимет и сплющит взрывной волной.

Судя по калибру, за них принялись всерьёз.

Вдвоем со связистом они вдохнули едкий дым, закашлялись и слетели по лестнице вниз. Но и там как-то не очень. Десять минут огневого налёта – и от сотрясений в теле появляется тяжесть. Голова в каске словно разбухает, а мысли путаются.

Чувствуя, что тупеет, майор мотнул головой и пошёл к амбразурам, выходящим на юг, посмотреть, что творится на поле перед его дотами? Западом интересоваться бессмысленно и смертельно опасно. С той стороны интенсивность огня немецкой пехоты всё нарастала. Они не атаковали, а использовали подавляющее огневое превосходство. Нельзя даже на миг выглянуть из бойниц. Если заметят движение, мелькнёт тень, то летит туда пулемётная очередь, снаряд из пехотного орудия или 37-мм пушки.

Но из боковых бойниц его бойцы пока контролировали ров с водой, не давая группам, атакующим их, добраться до валов. «Кёнигсберг сорок пятого, только наоборот». Саша помнил, что и там с особой ожесточённостью велись бои за форт номер пять.

Участок до реки теперь полностью контролировали немцы. Пользуясь ситуацией, враг под их всё более редким миномётным огнём наводил переправу. Новички у пионеров обстрелялись, а ветераны пришли в чувство.

Полностью окружить форт не давали стоящие позади доты, оставляя относительно свободным узкий проход на юго-восток. Однако до догорающей рощи, способной укрыть отступающих дымом, оставалось метров пятьсот, из которых большая часть проходила по высохшему болоту.

Гарнизон уже нёс потери. Раненых, кто мог двигаться, тем маршрутом группами отправляли в тыл. Тех, кто не мог, по решению фельдшера на батальонный медпункт выносили санитары. Как раз он, а не комбат был первым после Бога.

– Всё, пристрелялись! Хватай «Максимку». Валим!

Второй номер ухватился за прикрученную к стволу пулемёта проволокой деревяшку и, стараясь не прикасаться к горячему кожуху, вместе с наводчиком понёс оружие на следующую позицию. Командир расчёта бежал впереди, неся коробки с лентами.

К Ненашеву в мокрой от пота гимнастёрке подошёл командир роты:

– Комбат, нас окружают. Ползут, как тараканы!

– Да, пора уходить. Готовься, отходим через полчаса.

Они только что отбили третью, какую-то подозрительно вялую попытку взять форт через канал, но вновь потребовавшую от них расхода мин и патронов. Дальше немецкие батареи опять принялись утюжить бетон.

Сменили тактику, теперь хотят измотать, добиться деморализации. И что-то у них уже получалось. Люди выжидающе поглядывают на него. Не дурные, понимают: как отрезали снабжение, так и стал выбранный Пановым «шверпункт» для каждого смертельной ловушкой.