Герой не нашего времени. Эпизод II - Страница 61

– Всё понятно?

Ненашев показал приказ. Старшина зашевелил губами, скрупулёзно вчитываясь в текст, после чего кивнул:

– Да, товарищ майор.

Кроме них других войск на этом участке границ нет. Пусть долго крутится в личном гробу человек, определивший их место.

– Что с патронами?

– Есть по паре лент на пулемёт и по нескольку обойм на винтовку.

«Минут пятнадцать-двадцать интенсивного боя», – прикинул Максим. Эх, сюда бы волшебника, пусть ящики с боеприпасами сразу возникают на позициях.

– Не густо. Пришлю машину. Пока не прибыли ваши командиры, прикрепляю своих. Старшина, ты бы, как комбат, их своим бойцам отрекомендовал.

Антон Ильич изумлённо захлопал глазами. Как, отвечать за батальон? И командиры с кубиками его, старшины, бойцы?

Панов чуть скривился. Тот, кто постоянно живёт заботами людей, – настоящий вождь, князь, командир, председатель колхоза, чёрт возьми!

Максим парил в бане всё руководство старшины, они клялись в вечной дружбе и чуть ли не песни пели вместе. Но потом к нему приехал целый грузовик домработниц с узлами грязного белья, искренне посланный, так что сразу испортились отношения. Их жёны не хотели стирать его сами!

– Скажу коротко и прошу передать каждому бойцу лично. Это не манёвры – красные против синих, всё серьёзно. Ваша задача прикрыть выход дивизии из крепости. Помочь своим товарищам, госпиталю, командирским жёнам и детям. Мои ребята знают, что делать.

– А что, товарищ майор, неужели такая сила попрёт? Не отобьёмся?

– Тебе по правде или привычный лозунг задвинуть?

– По правде!

– Держитесь, пока есть патроны. – Ненашев не стал патетически восклицать «до последнего!». Пуля теперь молодец, а штык дурацкий. Но каждый боец должен знать, за что именно конкретно ему предстоит стоять до конца.

– Понятно.

– Если понятно, то держись. Хорошо окопайтесь по манеру финнов. Время вам дам, но миномёты и зенитные пулемёты подчиняю себе. А вам разрешаю вскрывать любые склады, вне зависимости, чьи они.

Ненашев достал заготовленное распоряжение, составленное не только по всем правилам, но и ссылающееся на неминуемый приказ командующего округом, опоздавший на несколько часов. Ни один интендант не подкопается, особенно после того, как Максим приложил печать к листку и расписался.

– А вы, товарищ майор?

– Останусь с ротой здесь. Должен же кто-то объяснить вашему комбату, куда делся батальон. Глядите в оба. Слушать лишь тех, кого знаете в лицо. В городе орудуют диверсанты. Будет кто-то возникать, сразу под замок! До выяснения! Отвечаю лично, как комендант обороны участка.

Если немцы сегодня не начнут войны, его расстреляют.

Но лучше бы так. Подождать год и встретить по всем правилам.

Позицию Панов выбрал давно. «План без „шверпункта”, словно человек без характера», или неправильно выразился господин Гинденбург?

Фортификация Первой мировой войны и сейчас позволяла вести круговую оборону форта, окружённого рвом, наполовину заполненным водой.

Участок до Буга заболочен. Если штурмовать, без тяжёлой артиллерии не обойтись. Доказано поляками в 1939 году.

На верхнем ярусе пять бетонированных траверсов, встав на которые хорошо видно поле на юге и местность за рекой, что на северо-западе перед Пограничным островом. А если накроют артиллерией, то в центре и по краям в бетон врезаны три бронированных колпака НП.

Пока живы рации и есть у Царёва снаряды, можно корректировать огонь. В бинокль отлично просматривались ориентиры, рядом с которыми находятся позиции немецкой артиллерии, наблюдательные пункты и два узла связи. В этом он убедился, когда поднимался сюда прошлый раз.

Как всегда, существовало но. У всего великолепия один вход, он же чёрный выход. Тут и обороняться тогда не стали, чуя ловушку, словно в крепости.

Именно так расценивал ситуацию Ненашев. Иначе не объяснить. Пулевые выбоины на стенах историки дружно отнесли к кампании против Польши, пусть в одной стене и имелся подозрительный пролом, очень похожий на удар тяжёлого снаряда. Опустевший после ухода красноармейцев пустой форт захвачен 1980-м пехотным полком 34-й дивизии противника почти без потерь около шести утра.

Пусть теперь укрепление выполнит своё назначение, на какое-то время прикрыв с юга крепость. Малочисленности приведённого гарнизона Панов не боялся. Недолго им тут куковать. Не море – пушки и горы снарядов за ними.

– И весь расчёт на внезапность. Шум отбывающих пехотинцев обязательно слышали на вражеском берегу, решив, что русские покинули укрепление, а если и оставили, то небольшой заслон.

Антон Ильич заметно повеселел. Приказ и подход ему нравился. Главное, кто-то взял на себя ответственность.

– Выходи строиться!

Третий батальон с батареей пушек шёл усиливать пограничников. Пусть доблестные солдаты вермахта из 130-го полка наткнутся на очень злую от происходящего вокруг тактическую единицу Красной армии.

Никто теперь не разбежится, ребята в зелёных фуражках сцементируют красноармейцев, а если надо, то и в чувство приведут. Ничто не действует лучше уверенного, обстрелянного бойца рядом.

Только времени у них мало, надо успеть окопаться за час. Ну что, придётся верить в чудо, сотворённое за год маршалом Тимошенко. Вновь что-то шевельнулось в памяти Панова.

– Старшина, ко мне.

– Что такое, товарищ майор?

– Оставьте тут человек десять. Пусть снимут наволочки с подушек и чехлы с матрасов.

– Зачем? – На Максима уставились непонимающие глаза.

Он вздохнул, поясняя нехитрую сапёрную мудрость. Как раз ей сейчас следовали люди его батальона, оставляя на виду палатки и нары внутри. Дымить и гореть всё должно было очень правдоподобно.