Герой не нашего времени. Эпизод II - Страница 13

К оглавлению

13

В довесок – показания и вещи семерых очень обиженных парней, помятых бойцами. А вот не надо было стрелять на окрик. Кроме водки и сала в вещмешках задержанные несли советскую форму, пуд взрывчатки, набор топографических карт и разобранный пистолет-пулемёт. Рации у них не нашли. Ненашев прав: группу забросили на короткий срок.

Но как объяснить это своему руководству?

Михаил решился. Деликатно, с характерными только ему паузами, Елизаров побарабанил пальцами по двери и прислушался. Ответа не было.

Да! Сегодня у Ковалёва плохой день. Разведчику доложили: он пришёл час назад злой, красный, готовый взорваться, дай только повод. Ох, придётся вновь лечить депрессию у руководства!

Михаил вернулся в свой кабинет, быстро настрогал полный поднос закуски, достал бутылку белой безымянной из сейфа и два стакана. Но, не к добру помянув капитана, заменил водку коньяком. Барские замашки! Максим прав, начальников надо беречь. Они люди хрупкие, ранимые, обидчивые до конца службы.

– Александр Петрович, у меня свежая информация, не зайдёте? – проворковал он в телефон.

В душе скривился от собственного лицемерия. Нет, он умел и так притворяться. Пришла пора покинуть старую «команду», и сразу вспомнилось всё хорошее, вызывая грусть.

Ковалёв обрадовался: не придётся пить в одиночку. Его жена сейчас гостила в Москве. Старшая дочь отдыхала в Крыму, а младшая, одиннадцати месяцев от роду, осталась здесь. Всё бы хорошо, но нанятая кормилица теперь наотрез отказывалась брать советские рубли. Нужны или продукты, или… Да это чёрт знает что! Давно отменённые на советском берегу злотые!

К тому же он целый час околачивался около перехода через границу, ожидая немца из пограничной стражи. Мало того что никто не явился, так ещё никто и не ответил на традиционное приветствие. Германцев словно подменили, на посту ни одного знакомого лица!

Елизаров, на правах организатора процесса, налил каждому по полстакана. Они выпили не чокаясь, а Ковалёв подумал: странный какой-то его разведчик: службу поставил хорошо, тонко чувствует душевное состояние руководства, за столом – отличный мужик, но всегда держится особняком.

– Что там у тебя?

Михаил молча подвинул начальнику бумажку. Тот прочитал и поморщился. Ой, упустил! Давно надо было вмешаться и навести порядок на заставах. Если эти факты вскроет комиссия, то обязательно накажут. Могут вообще снять с должности и отправить сторожить границу в районах с вечной мерзлотой.

Панов сознательно, как мог, сгустил краски.

Елизаров предложил начальнику взять на несколько дней отпуск. Пусть отвезёт дочку к жене в столицу – мало ли что может случиться. Как раз успеет обернуться к завершению визита гостей из комиссии. Он же попробует всё уладить по своей линии.

Панов не верил, что майор сможет самостоятельно поднять по тревоге погранзаставы рядом с Брестом. Ему тогда всячески мешал предатель Берия. А жёны командиров совсем не паниковали, не хотели эвакуации, а желали бесстрашно разделить судьбу мужей. Так он сам, после войны, и написал.

Но Ковалёва Максим не осуждал. Уйдя в отставку, отставной командир погранотряда до самой смерти начнёт искать выживших и выяснять судьбу пропавших без вести бойцов погранотряда. А его жена всегда будет рядом.

Глава 20,
или «Главный калибр»

16 июня 1941 года, понедельник

Где-то недалеко громыхнул выстрел. Секунд через пять в небе прошелестел снаряд, а на поле взметнулось огненное облако взрыва.

– Опять мимо. – Майор Царёв гневно посмотрел на командира дивизиона и его батарею.

Снарядов для стрельб отпустили мизер, вот и учились стрельбе с закрытых позиций артелью, а не каждый в отдельности. В артиллерии всегда есть проблемы с пристрелкой. Точечную цель с закрытых позиций и сегодня обычно поражают с первых двух-трёх выстрелов. А тут мимо летел четвёртый снаряд!

– Отражатель ноль! Угломер тридцать – ноль! Огонь! – зло бросил тот в трубку телефона.

В километре отсюда ствол пушки-гаубицы медленно опускался к земле. Выстрел! Снаряд, просвистевший над головами, тут же разметал в щепки макет дзота.

– Так все горазды!

Они учились, но корректировать огонь с закрытых позиций пока не получалось. В полку много командиров с неполным средним образованием, очень трудно давались расчёты. Кое-кто вообще лишь слышал о полной подготовке данных для стрельбы. Тут не удача, не кураж, а нудная до жути математика, и учить её некому.

Удачнее получалась стрельба по площадям. Да и сам Царёв однажды ходил по лесу, куда упало почти шестьсот его снарядов и вёлся беглый огонь из 280-мм мортир. Какие там деревья? Одни щепки и перепаханная земля. Даже трупов финнов не нашли, наверняка их разорвало на мелкие кусочки. За декабрь 1939 года на врага они потратили семнадцать вагонов боеприпасов.

Они стреляли так: недолёт, перелёт и третий снаряд падает рядом с орудием Константина, засыпая расчёт осколками. Пушек врага не видать, они на закрытых позициях. А у тех, кто их наводит, убийственная маскировка! Лишь однажды случилось засечь позиции финнов-корректировщиков.

Тогда он пытался засечь финские батареи по вспышкам. Запускал секундомер и останавливал, слыша звук выстрела. Время по секундомеру, умноженное на скорость звука, давало приблизительное расстояние до позиции противника, а направление Царёв определял на глаз.

Это уж потом «слухачи» начали расставлять свои выкрашенные в белый цвет ящики, засекая позиции финнов по звуку. Но всё равно тяжко! Пока там расшифруют чернильную ленту… И финны сразу сменили тактику. Теперь они вели огонь урывками, с расчётом, чтобы звукометристы не успели произвести засечку.

13