Герой не нашего времени. Эпизод II - Страница 10

Константин колебался, доложить ли всё начальнику отдела или не стоит. Пожалуй, вернее будет помолчать, а то нарвёшься на неприятность.

Лишь полтора часа назад полковник сокрушался. Все люди как люди. Но завелась в Белоруссии паршивая овца: начальник Ломжинского оперативного пункта. Стопроцентный паникёр! Разведотдел округа устал каждый раз вычищать от их фантазий сводку! Видите ли, война скоро. Начальник уши развесил, поверил слухам английских агентов! Немыслимый бред: немец задумал взять Минск на восьмой день, а на двадцать первый – Москву. Надо снимать впечатлительного!

Ещё Леонов знал, что идут аресты военных. В середине мая на центральный московский аэродром сел «Юнкерс-52», безнаказанно прилетевший в Москву из Кёнигсберга. А потом понеслось… Брали не только тех, кто оказался причастен к ЧП, но и прочих. Почему и зачем – не ясно. Никто никому, как на гремевших недавно партийных собраниях, ничего не объяснял.

А Мареевой надоело учить молодёжь и работать при начальниках, которых сама готовила. А ещё быть при них переводчиком. Если бегло говорить по-немецки они за полтора года научились, то обработка документов на бумаге постоянно выпадала на её долю. Она скучала по настоящей работе, которой не было почти два года, желая вырваться из душного кабинета.

Специальный почтовый самолёт доставил гранки газеты в Брест, и капитан Ненашев тоже смог насладиться «Известиями» последнего мирного воскресенья.

«Танки, приняв на борт бойцов с мешками, наполненными землёй, рванули к дотам. Сапёры бесшумно подползли к противотанковому рву и взорвали его стенки. Однако не все танки ринулись в проход, несколько боевых машин, разогнавшись, перепрыгнули ров. Не отрываясь от бронетехники, пошла вперёд пехота. Подойдя к вражеским дотам, танкисты корпусом закрыли врагу амбразуры, а бойцы тут же забили их мешками с землёй. Пока блокировочные группы закладывали заряды, пехота зачищала траншеи врага. Белая ракета! Взрыв – и путь открыт. В тот же день подразделение совершило обратный сорокакилометровый переход».

Максим аккуратно вырезал заметку. Нет пределов совершенства мастеров пера.

Потом начал крутить ручку радио. Сквозь шипение помех неожиданно чётко зазвучал Берлин. Дневная передача Фатерлянда для школьников от Имперского министерства народного просвещения и пропаганды.

«Бог создал мир как место для труда и битвы. Тому, кто не понимает законов жизненных битв, объявят поражение, как на боксёрском ринге. Всё, что есть хорошего на этой земле, – призовые кубки. Их завоёвывает сильный человек, а слабый их теряет…»

«Чёрт, вновь шипит». Берлин начал уходить с волны, и Саша, как ни крутил ручку настройки, так и не смог ничего больше узнать о новой разновидности молодёжного спорта.

На сегодня объявлен парко-хозяйственный день. Всё равно половина людей фотографируется в Бресте и вернётся не скоро. Ори не ори, найдут веские причины задержаться в городе. Там такие соблазны! От просвечивающих сквозь ситец платьев гибких девичьих фигур до стаканчика мороженого. Почему-то в «насквозь тоталитарной стране» пломбир получался замечательно вкусным. И как обойтись на жаре без ледяной кружки пива?

Сам Максим остался в лагере, мотивируя тем, что дел у него много. Сниматься со всеми не стал, мрачно буркнув, что они его и так до самой смерти не забудут.

Он вновь полез в палатку, где макет местности заменял ему привычный компьютер. Но долго работать ему не дали, дежурный лейтенант, смущаясь и краснея, сообщил комбату, что у входа его ждёт… девушка.

Майя тоже выглядела смущённой: мама приглашала пана капитана отобедать у них. Ну что же, когда ещё удастся посидеть? И удастся ли вообще.

Стол пока не накрыли, но на нём уже стояла бутылка сухого красного вина, а аппетитный запах курицы, готовящейся на кухне со специями, смешавшись с запахом пирога с капустой, возбуждал аппетит.

«Ух ты», – усмехнулся капитан. Для женитьбы нужны двое: одинокая девушка и озабоченная мать. На этой охоте нет правил, все средства хороши. Главное – добыть трофей живым.

Ненашев тоже кое-что добавил к столу: сливочное масло, печенье, конфеты – это из командирского пайка. Пара банок со шпротами и, не поверите, крабами «CHATKA» из недоступного для простых смертных военторга. По легенде, длину этикетки рассчитали неправильно, и слог «КАМ» навсегда исчез под слоем бумаги, но закованная в панцирь зверюга внушительно грозила покупателю огромной клешнёй. Но расходились консервы плохо. Мало кому нравилось безвкусное нежирное белое мясо. Тушёнка – наше всё.

Ещё банка с консервированной белугой – астраханский «трофей» из заветного чемодана, круг ошеломительно пахнущей чесноком и салом колбасы и лично проверенная Максимом водка, чтоб не получилось так, как в вагоне.

Короче, всё, что нельзя было достать в обычных магазинах Бреста. Такую еду тут видели последний раз года два назад или на рекламных буклетах.

Прозрачную жидкость тут же перелили в графин и унесли охладиться в подвал. Тут была жива ещё дореволюционная традиция: потреблять сорокаградусный продукт и дома не из бутылки, а непременно из запотевшего стеклянного или хрустального сосуда.

Всё настраивало капитана на добрый лад, кабы не нежданный гость.

Старая пани заметила: стоит завести разговор о капитане-артиллеристе, как щёки дочери тут же покрывает румянец, а на губах начинает блуждать улыбка. Конечно, как не заявиться по её просьбе сюда ксендзу, раз дело зашло настолько далеко.

Тот и сам хотел посмотреть на диковинного советского командира. А Панов лишь вздохнул, опять начнут наставлять на путь истинный или просвещать, по какой скользкой дороге он идёт.